— Уверен, что не хочешь немного любви? Я бы могла…

Энтони поднял ее, поставил на ноги и, по подсказке Джеймса, слегка подтолкнул.

— В другой раз, дорогуша, — сказал он незлобно. Девушка с сожалением оторвалась от Энтони. Но Джеймса это ничуть не смутило. Он приобнял девушку за талию, и поглаживая ее по спине, прошептал ей на ухо несколько слов, а после отослал, приказав принести два эля.

— Что, влюбился? — презрительно усмехнулся Энтони.

— Не хотелось бы опускать тебя на землю, дружище, но напомню, что хорошо смеется тот, кто смеется последним.

— Разве я оплакиваю свою судьбу?

— Когда начнешь, вспомни мои слова. Женщины хороши на время. Длительное общение с ними — серьезная угроза мужскому уму.

Между тем двое мужчин у стойки бара заговорили на повышенных тонах. Когда рыжий вдруг повысил голос, хорошо различимый сильнейший шотландский акцент напомнил Энтони, зачем они здесь.

— Это явно он, — решительно сказал Энтони, резко вставая.

Джеймс схватил его за локоть!

— Ты ничего не услышал. Будь осторожен, Тони. Ты же не знаешь, сколько здесь парней, которым он платит. Черт возьми, мы можем подождать, пока он выйдет из бара.

— Нет, ждать я больше не могу.

Прежде, чем Энтони сделал еще шаг, Джеймс позвал:

"Кэмерон?» — надеясь, что этим заставит брата одуматься. Но тут же оба типа, как по команде обернулись и оглядели комнату, один — испуганно, другой — агрессивно. Две пары глаз вперились в Энтони, когда тот освободился от Джеймса и остановился прямо перед ними. Но Энтони смотрел только на высокого шотландца.

— Кэмерон? — спросил он невероятно спокойным голосом.

— Меня зовут Макдонелл, Айан Макдонелл.

— Ты лжешь, — сказал Энтони, глядя мужчине прямо в глаза. Слишком поздно он заметил свою ошибку. Сузившиеся глаза шотландца сверкали серым цветом, серым, а не голубым. В тот же момент Энтони почувствовал, что невысокий исподтишка приставил нож к его ребру. Джеймс заметил это раньше, и пока Энтони только собирался сделать движение, Джеймс уже выбил нож у малыша и сам был атакован. Но Джеймс почти ничего не почувствовал. Этот мелкий весил не больше, чем ребенок. Почти без усилий Джеймс обхватил его и почему-то совсем не удивился, почувствовав в своей руке полную мягкую грудь. Теперь и Энтони обратил внимание на второго парня, заметив нежный подбородок, трепетные губы и маленький чеканный нос. Шляпа сползла назад и приоткрыла глаза, да и щеки были совершенной формы и, без сомнения, принадлежали женщине. Удивленный, он воскликнул:

— Боже праведный! Он же женщина! Джеймс усмехнулся:

— Я знаю!

— Теперь вы все поняли, проклятые уроды! — она сверкнула глазами на обоих. — Мак, сделай же что-нибудь!

Макдонелл замахнулся на Энтони, но тот перехватил его руку и прижал к стойке бара.

— Не нужно этого, Макдонелл, — сказал Энтони. — Я ошибся и приношу свои извинения.

Парень был удивлен, что легко отделался. Он был не намного меньше, чем этот англичанин, у которого оказалась мертвая хватка. Но его спутница по-прежнему была в плену.

— Отпусти ее, если не хочешь неприятностей. Я не позволю тебе…

— Посмотрите вокруг, милейший, — перебил Джеймс шотландца. — Не стоит отказываться от дружеского сопровождения.

С этими словами он обхватил девушку покрепче и повел ее к выходу. Вся пивнушка внимательно смотрела на них или, вернее, только на девушку. Она была одета в обтягивающие брючки и мешковатый свитер и в этой одежде выглядела весьма соблазнительно. Энтони понимал, что было бы слишком самоуверенно надеяться покинуть бар без неприятностей. Тут светловолосая барменша перегородила Джеймсу дорогу, недовольно глядя на его спутницу:

— Ты уже уходишь?

— Я вернусь позже, моя дорогая. Она просияла:

— Я заканчиваю работу в два.

— Тогда в два, здесь.

— Думаю, что две — многовато для одного, — с угрозой сказал моряк, сидевший поблизости и, поднявшись, загородил им путь к двери.

— Полагаю, мы займемся им, Джеймс. Энтони встал рядом с братом.

— Держись подальше от него, парень, — предупредил Энтони моряк. — Он не имеет права приходить сюда и красть даже не одну, а двух наших женщин.

— Двух? А что, эта маленькая оборванка ваша? — Энтони мягко обратился к девушке:

— Ты его, дорогуша?

Джеймс обнимал девушку более крепко, чем нужно было, и поза, в которой он держал ее, была далеко не целомудренной. Однако она не стала противиться, она была достаточно умна и всем видом показала, что моряк не имеет на нее никаких прав.

— Я полагаю, что точки над «и» расставлены. — Это был не вопрос, а утверждение. Энтони устал от всего этого бардака, в котором ему некого было винить, кроме себя. — А сейчас будь хорошим мальчиком и уйди с дороги.

Удивительно, но моряк упорно продолжал загораживать им путь.

— Он не выведет ее отсюда.

— О, черт возьми, — устало сказал Энтони и первым двинул парня в челюсть.

Моряк приземлился в нескольких метрах от них. Он сидел на полу, головой опираясь о стул, из носа у него хлестала кровь. Энтони медленно обернулся, его черная бровь изогнулась вопросительно:

— Есть еще желающие?

Больше ни один мужчина в баре не двинулся с места. Они умели распознавать хороших боксеров.

На улице Джеймс наконец отпустил девушку. В слабом свете фонаря, висевшего над дверью в бар, она впервые посмотрела на него без злости, перевела дыхание и вдруг бросилась прочь, быстро растворившись в темноте улицы. Джеймс было рванулся за ней, но, ругаясь, вернулся назад и тут заметил, что Макдонелл тоже исчез. — Черт возьми! — сказал Джеймс. — Как же мне найти ее опять, если я не знаю, кто она такая?

— Найти ее? — Энтони даже развеселился. — Похоже, ты жаждешь мести. Зачем тебе нужна девчонка, которая отвергла тебя, когда есть другая, считающая минуты в ожидании твоего возвращения?

— Она заинтриговала меня, — просто ответил Джеймс.

— Да, но хотел бы я знать, — спохватился Энтони, — почему они обернулись, когда услышали имя Кэмерона.

Розлинн стояла у окна, прижавшись щекой к холодному стеклу, перебирая пальцами мягкую ткань голубых занавесок. Она стояла так уже минут тридцать, после того, как она покинула столовую, пообедав с Джереми и его кузеном Дереком.

Приезд Дерека Мэлори по крайней мере развлек ее на время. Он был очень красивым молодым человеком ее лет со светлыми волосами и темно-зелеными глазами. У него была прекрасная фигура, и он был одет в щекольский вечерний костюм. Розлинн хватило полминуты, чтобы понять, что он пошел по пути своих дядей. Еще один распутник — не много ли для одной семьи?! Но в Дереке Мэлори было так много мальчишеского, и это делало его очень обаятельным. Его реакция на сообщение о женитьбе дяди была такой же, как у Джереми: вначале недоверие, потом радость. Он был первым, кто назвал ее «тетя Розлинн», и не в шутку, чем очень удивил ее в первый момент. Теперь она действительно была тетей, и у нее была куча племянников и племянниц. Если верить Джереми, все члены семьи будут рады женитьбе Энтони и отнесутся к Розлинн с благодарностью и любовью.